В Дании, в давние времена случилась прелюбопытнейшая история.
…Умирал старый деревенский судья Томмесен. Дежуря бессонной ночью у изголовья умирающего, его жена слышала, как больной бредил:
— Неправда! Не верю! Пока я жив – не позволю!
Под утро он пришел в сознание. Приподнявшись на подушках, больной попросил:
— Откройте окно, мне не хватает воздуха.
Жена распахнула окно, выходившее в сад, и вздрогнула. В комнату ворвался гул мужских голосов. Возле усадьбы собралась толпа крестьян. Блестели на солнце лезвия топоров. Толпа стояла напряженно, точно ожидая сигнала. И жена умирающего поняла, что будет для них таким сигналом: последний вздох судьи.
Уже многие годы между судьей и крестьянами шел спор, перешедший в смертельную вражду: спор из-за барбариса.
Лет сто тому назад этот красивый неприхотливый кустарник можно было встретить в любом уголке Европы: и посреди датской деревни, и возле дома французского крестьянина, и в английском парке. Поздней осенью коралловые кисти барбарисовых ягод были лучшим украшением сада. А что только не готовили из них: желе, пастилу, начинку для конфет, напитки. Из барбарисового сока делали красные чернила, отвар коры служил лекарством, молодые листья добавляли в салаты.
Даже острые шипы, и те ставились барбарису в заслугу. Жители деревни охотно обсаживали барбарисом свои участки. Живая непролазная изгородь была лучше любого забора.
Но вскоре хозяева полей, обсаженных барбарисом, начали жаловаться на плохой урожай. Они собирали хлеба в десять раз меньше, чем прежде. От неведомой болезни сохли листья пшеницы, а пшеница с посохшим листом не в силах налить полновесный колос.
И полезли по деревням слухи о том, что заразу на хлебные поля приносит барбарис. Все чаще и чаще стало называться имя профессора Шолера. Этот профессор, для того чтобы доказать вред барбариса, нарочно посадил посреди ржаного поля барбарисовый куст, и крестьяне своими глазами видели, что все хлебные растения, окружавшие куст, оказались зараженными проклятой болезнью.
Только один человек упорно не верил в виновность барбариса – старый судья Томмесен. Когда в округе началось истребление барбариса, судья стал скупать обреченные на гибель кусты и переносить их в свой сад.
Сторонникам Шолера он говорил с презрительной усмешкой:
— Еще при раскопках древнего Вавилона были найдены глиняные дощечки с надписью: «Барбарис очищает кровь». За семь столетий до нашей эры человечество считало барбарис полезным растением. А какой давности «открытие» вашего профессора Шолера?
Скоро нигде в округе не осталось кустов барбариса, только в одном судейском саду. Осенью на фоне сжатых полей этот сад казался коралловым островом, и, перебирая в ладонях щуплые колосья, крестьяне проклинали старого упрямца.
Однажды пришла к Томмесену крестьянская делегация. Ходоки пригрозили:
— Если вы сами не можете уничтожить проклятые кусты, которые губят наш хлеб, за вас это сделают другие!
Тогда Томмесен показал ходокам дверь, а сам стоя на пороге, сказал:
— На своей земле я хозяин и могу сажать, что мне угодно. Пока я жив, ни один из вас не откроет калитку в мой сад!
— Ваша воля, — ответил деревенский староста. – Но помните, господин судья: человек смертен! Мы подождем.
И вот пришли последние часы жизни старого судьи. Собравшись за оградой, толпа ждала. Скрипнула дверь. На крыльцо вышел пастор в черной одежде. Потупившись под угрюмыми взглядами крестьян, он медленно пошел по улице. Толпа еще теснее прихлынула к ограде. Из открытого окна судейского дома послышался судорожный женский плач.
— Скончался! – сказал молодой крестьянин, вынимая топор из-за пояса. – Теперь, братцы, нам никто не помешает.
И ворота усадьбы затрещали под напором толпы.
Суд над барбарисом был беспощадным. Вздрагивали под ударами топоров тонкие ветки, носился в воздухе желтый вихрь лепестков, хрустели выдираемые из земли корни. До поздней ночи под песни и крики крестьян пылал в поле, щелкая искрами, огромный костер, на котором сжигались изрубленные кусты. И ветер приносил горький запах гари в усадьбу, где лежал в гробу последний защитник барбариса, навсегда закончивший спор…
Да, старый упрямец судья Томмесен был не прав.
Есть грибок-паразит ржавчина – вредитель хлебных злаков. Его особенность в том, что он развивается попеременно на двух различных растениях. Сначала на листьях барбариса вздуваются оранжевые бугорки. Оранжевые они потому, что в этот цвет окрашены капли масла, которые находятся в спорах ржавчины. Эти споры грибка-паразита и переносятся с заболевшего куста барбариса на хлебные злаки.
Кто же доказал, что грибки-паразиты являются не следствием болезни, как думали раньше, а причиной заболеваний растений? Основоположники науки о грибах — микологии: это француз Антон де Барии и русский Михаил Степанович Воронин.
Теперь в городе, гуляя в парке, можно увидеть коралловые ягоды на колючих кустах барбариса. Но за городской чертой их не встретишь. Законы многих стран запрещают сажать барбарис вблизи полей. И законы эти мудры и справедливы. Хлеб важней барбарисовых ягод.
